– Я оставила следы, чтобы ты шла по ним.
– Но я не вижу следов.
– Слова, произносимые тобой — это следы. Ритм твоего дыхания — это следы. Песнь твоего сердца —это следы. Что ты хочешь видеть?
– Но как я могу идти, когда поток страха и боли не кончается, когда все, что я называю о себе, я не хочу знать, когда мысли затмевают песню тела, когда голос непрерывно начинает лгать, когда…
– Продолжать. Продолжать идти, раня руки о заросли ракитовые, раня пальцы о терновые ветви, пачкая стопы в мокрой земле, продолжать вдыхать запах леса ли, болота ли, песка ли… Продолжать, продолжать, продолжать.
– Долго ли?
– Если будешь задавать этот вопрос, никогда не закончишь.
– И куда я приду?
– Будешь идти столько, сколько нужно и придёшь туда, куда должно тебе прийти.
– Так в чем же смысл во всем этом?
– Нет никакого смысла. Есть След. Твоя тропка состоит из всего, чем ты являешься. Идти по ней стоит только для того, чтобы посмотреть.
– А нет пути покороче, так чтобы раз — и все узнать?
– Таких путей нет и быть не может, ибо ни одно знание не может быть полным. Оно может быть только такого размера, какого размера ищущий его.
– Я вижу след… Тот упавший лист… Первый упавший лист… Что же будет дальше? Лист упал на землю. Скоро он укроет её всю. Но пока ещё можно нашептывать ранам, пока ещё можно танцевать вовсю. Танцевать. Это так больно, что я бросила себя на этом пути. Я никогда не танцевала по-настоящему. По-настоящему я вообще никогда не жила. Все выдумка. Я всю себя выдумала, поглощая все подряд, не давая себе ни грамма пустоты… Чтобы не вспоминать порочный круг, которым я живу. Чтобы каждая новая тема казалась дверью из него, хотя в душе я никогда не хотела с ним расставаться. Я сойду с орбиты. Я сойду с ума. Я умру от голода и жажды, и некому будет протянуть мне руку.
Я все это выдумала только что. Я отравлена и рада быть отравленной. Вот что я чувствую на самом деле. Река во мне не течёт. Она покрыта илом, не плодородным, а едким. От него дыхание становится редким и наполняется плачем. Я не хочу плакать. Ничего не получится, если я разревусь. Я никуда не приду. Но подожди… Разве это не очередной след?
О, эта дорога не кончается. Это кончается моё желание идти по ней. Куда лучше остаться там, где я есть и сгинуть в этом болоте. Сгинуть в болоте… Позволить Ей засосать меня своими черными лапищами. Нет, мама говорила никогда не разговаривать с такими, как Она. Она… Кто она? Та, кем я всегда хотела быть, но не могла себе позволить. Разреши себе видеть. Разреши себе видеть. Разреши себе видеть.
Я ухожу глубоко в живот. И смотрю на мир из живота. Я никогда не рождалась? Или просто вижу из себя? Теперь цветущие поля открываются моему взору… И я вдыхаю полной грудью аромат родной земли… Мама, почему ты оставила меня?..
– Шшш. Шш. Шш. Шш.
– Значит, вот как выглядят эти следы…
– Да, сегодня, пожалуй, так.
Я открыла глаза и встретилась с Ней взглядом. Фиолетовый отблеск смеялся в цвете её глаз. Пахло дождем. Я позволю ему смыть все, даже если мне придётся бежать голой по шоссе, чтобы добраться до хижины, в которой нас ждут глиняные горшки, наполненные смесью крови и молока оленя.
Огонь в моей груди горит ярко и больно. Я бы хотела не испытывать боль. Я чувствую ненависть к боли за то, что она изменяет мой ритм, моё тело, мою жизнь. Я чувствую ненависть к боли и нежелание касаться себя.
Да, теперь я вижу, что следам не счесть числа… Каждый из них — вызов. Ступаешь вперёд, и вот следующий.
– Но ты всегда можешь остаться в том, где ты сейчас. Обнять это насколько можешь, не разворачивая дальше эту спираль.
– Могу?
– Можешь. Каждый след содержит в себе приют.
– Да… Пожалуй, я останусь пока здесь… Пусть все станет ясным для меня здесь… Только потом я двинусь дальше в путь…
– Не раньше, чем закончится «здесь-и-сейчас»
– И не позже.