Задумалась снова о том, что иногда у нас не получается достичь желаемого по причине недостаточного диалога с собой
Это напоминает включенный по умолчанию режим: ради преимуществ.
Он выражается в том, что мы хотим от себя чего-то:
Успеха в задуманном
Продуктивности в делах
Чтобы тело выдерживало все эти do it or die
Неснижаемой мотивации
Мы хотим от себя, и точка.
Разговариваем ли мы с собой?
Разговаривать с собой обучает психолог/психотерапевт. И в то же время, мы часто мы приходим туда с импульсом «убрать вот это, чтобы стало хорошо». С одной стороны это забота о себе, а с другой — поначалу это тоже «хотеть от себя», а не говорить с собой.
Исследование голоса
Я допускаю, что диалог с собой — это вопрос идентификации.
Например, погружаясь под воду, мы слышим звуки китов, но мы не знаем, что это киты. Нам не с чем соотнести эти звуки. И мы или «не слышим» или не имеем представления о том, что нужно ответить на этот зов.
Так и внутри. Возможно, мы лукавим, когда говорим, что не слышим — просто мы не распознаем это как часть себя и не можем ни с чем соотнести. Что касается ответа… Увы, мы склонны отвечать себе так, как нам отвечали взрослые в среде, где мы росли.
Кажется, вести диалог с собой действительно сложно. Потому что слоев больше, чем один; но приучить себя вслушиваться в композицию внимательно, отделяя каждый инструмент и отслеживая его партию — это труд. Откликаться — тоже труд.
….Вот там диссонанс, он неприятен, давайте его уберем; он мешает пройти в новое. Но что если диссонанс — признак того, что мы живые? Диссонанс различной степени — это тоже послание о направлении. Оно отправлено согласно правилам, которых мы не знаем, и поэтому кажется нелегальным, ненормальным, неправильным. И мы закрываем уши. Хотя, что если он просто непривычный? Просто неизвестный?
Мы хотим всего самого лучшего для себя. Счастья, успеха, продуктивности, слышать тело, следовать зову сердца. Мы действуем из любви.
И мы делаем это доступными нам средствами. Иногда — заглушая глубину. И это тоже проявление любви. Потому что не будь этого барьера между поверхностью и глубинным миром, мы бы варились в котле вещей, не имеющих названия.